НАРКОТИКИ!! Нападение и полузащита.

  В последние годы удельный вес уголовных дел по хранению и сбыту наркотических средств в Санкт-Петербурге если не растет, то никак не уменьшается, несмотря на оптимизм госчиновников. Не обладая статистикой, достаточно в судах посмотреть на судебные списки рассматриваемых дел, где статья 228 УК РФ постоянно «имеет место» у каждого судьи.

 Защитой обвиняемых этой категории дел занимаются адвокаты различной степени подготовленности и профессионализма. Дела по хранению наркотиков не отличаются особой сложностью и доступны для работы как опытных, так и начинающих адвокатов, а посему, вопрос о выборе защитника в данном случае определяется во многом размером вознаграждения. Обвиняемые, как правило, объясняют наличие у них наркотиков банальными фразами: «нашел», «купил у незнакомого..» и т.п. При этом, судам эти объяснения абсолютно неинтересны, поскольку само «хранение» вполне достаточно для состава оконченного преступления. Единственное отличие в двух типов объяснений заключается в том, что если субъект « купил у незнакомого» наркотик, значит, дознаватель обязан принимать меры к установлению этого «сбытчика» наркотика, поскольку речь идет о другом, более тяжком преступлении. Делается это формально, поскольку дознаватели прекрасно сознают, что описанный обвиняемым «сбытчик» зачастую лицо вымышленное, и не подлежащее установлению. Тем не менее, в силу своих обязанностей, материал по факту сбыта выделяется в отдельное производство и направляется в уголовный розыск для «принятия мер» по раскрытию данного преступления. В какую графу и куда затем уходят эти «висячки» неизвестно и никому не интересно, поскольку если им придать соответствующую работу и официоз, общие показатели раскрываемости могут уменьшится в разы. Суд эти манипуляции сыщиков не интересуют и обвинительный приговор будет «на руку скор».

  Однако, если подозреваемый отрицает свою вину в хранении, ссылаясь на то, что ему наркотик подложили, подбросили и т.п. работники милиции, дело принимает совсем другой оборот, и здесь нужен опытный профессионал, поскольку речь идет уже об оправдании субъекта, а это очень и очень сложно при нашем судопроизводстве.

 Сложно потому, что на предварительном следствии этим словам дознаватели не поверят, а если и поверят, все равно будут доказывать обратное, поскольку своего мнения у них, зачастую, не бывает вообще. Слова обвиняемого будут восприниматься ими как способ уклонения от ответственности, а мнение и ходатайства защитника как вынужденное в силу его положения и производное от мнения обвиняемого.

 Расчет на суд и на справедливость при судебном разбирательстве- это наивное, ошибочное и даже вредное представление в том, что суд впоследствии установит истину и изобличит действительных преступников. К превеликому сожалению, в настоящее время суд этим не занимается в силу нововведений в процессуальный закон: уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон ( ст.15 УПК РФ).

 Прошли те времена, когда суд обязан был в силу ст. 20 ГПК РСФСР, устанавливать истину по делу путем всестороннего полного и объективного исследования всех обстоятельств инкриминируемого подсудимому преступления. Сейчас эта состязательность в упрощенном виде выглядит так: стороны, т.е. обвинение и защита, должны сами представлять доказательства и у кого их будет больше, тот и выиграл процесс. Суд же только «создает необходимые условия» для сторон.

 Нетрудно заметить, какими доказательствами будет располагать обвинение и какими-защита. Практика рассмотрения таких дел показывает, что если оперработникам надо наркотик подбросить, планируется задержание жертвы под любым предлогом, в ходе этого задержание всовывается в карман пакетик, задержанного в наручниках доставляют в отдел, приглашают понятых и производят досмотр наличности, естественно при понятых достается пакетик, составляется протокол, к протоколу прилагаются 2-3 рапорта работников милиции. Наркотик на исследование, задержанного в клетку.  

Материал регистрируется, возбуждается уголовное дело, дознаватель собирает «доказательства», в результате в суде имеем следующее:

 1. Самое веское доказательство-наркотическое вещество, изъятое у подозреваемого;

 2. Свидетели: 2-3 работника милиции, «подтвердивших» изъятие наркотика;

 3. 2 свидетеля- понятые, допрошенные в этом качестве, которые будут естественно клясться и божится, что они сами видели, как из кармана был изъят наркотик.

 4. Акт экспертизы, о том, что изъятое у Н. вещество–наркотик.

Все эти доказательства собирает в течении месяца специально обученный на человек с высшим образованием. Его обвинительный акт утверждает прокурор района и с этого момента он вступает в дело на стороне обвинения и будет его в суде поддерживать.

 Итого мы имеем: 4-5 свидетелей «преступления», фиксированный факт нахождения и изъятия наркотика из кармана, экспертизу, прокурора.

 На другой стороне обвиняемый, который ничего не может сказать иного, кроме правды. Зачастую нет особого поля деятельности и у его адвоката, поскольку источник доказательств невиновности у него просто отсутствует, характеристики личности, заслуги, не влияют на существо обвинения и лишь зачтутся судом при определении меры наказания.

 Поверит ли суд показаниям обвиняемого при таком раскладе и в условиях состязательности, когда доказательства обвинения в разы больше доказательств невиновности? Предлагаю читателям самим ответить на этот вопрос. Если оправдательный приговор и последует, вопреки этому принципу состязательности и, следовательно, в нарушение закона, приговор без сомнения будет опротестован прокурором и вполне вероятно, что кассационный суд, исходя из той же формальности, отменит его.

 Надо иметь в виду к тому же, что суды очень редко и очень неохотно пишут оправдательные приговоры, в отличие от разрекламированных на телевидении процессов, когда почти каждое второе уголовное дело заканчивается оправданием подсудимого. Реальность много хуже гламурной показухе!

• Вперёд